Готов ли Владимир Путин стать тем руководителем России, при котором Польша обретет доступ к Черному морю? Или он все-таки вспомнит свое обещание, и «РФ ответит асимметрично, быстро и жестко», а «организаторы любых провокаций, угрожающих безопасности РФ, пожалеют так, как никогда не жалели».
СМИ разного рода сообщили о том, что в офисе президента Владимира Зеленского обсуждают план конфедерации с Польшей, который в итоге может завершиться созданием новой «Речи Посполитой».
Вообще-то, еще в апреле прошлого года глава СВР России Сергей Нарышкин заявил, что «Получение контроля над западными территориями современной Украины является вожделенной мечтой польских националистов. Это уже становится элементом национальной идеологии». По словам Нарышкина, Варшава ждет, пока наступит крах украинской государственности, чтобы реализовать свои планы по захвату западных земель республики.
Вряд ли есть необходимость объяснять, что когда разведслужба любой страны выходит с публичными заявлениями, то это говорит, как минимум, о двух обстоятельствах.
Первое и очевидное: публичные заявления разведок всегда — лишь самая верхушка айсберга; глубоко-глубоко содержатся гораздо более важные (действует принцип: «народ должен знать, но никто не сказал, что народ должен знать всё»), гораздо более конкретные и гораздо более детальные данные, зачастую, включающие прогноз развития «темы» и рекомендации «инстанциям, принимающим решения».
Второе обстоятельство не столь очевидно: публичные заявления разведок почти всегда (но совершенно не обязательно) означают, что секретная служба «не вполне нашла понимание» у «этих там наверху» и сочла необходимым выступить в стиле Urbi et orbi — «к городу (Риму) и к миру». Для сограждан это сигнал: «Братцы, мы-то свою задачу выполнили, но „там“ нас не поняли и не поддержали». Это как в 1941-м: советские разведслужбы свою задачу решили, о предстоящем нападении гитлеровской Германии заблаговременно информировали, а вот как действовала «инстанция» — судить вам и истории.
А врагам послание иное: «Мы знаем о ваших планах, они уже не тайна. Все, что случится далее, ваша ответственность».
Спустя год после предупреждения СВР и в отсутствие реальных действий со стороны российской «инстанции» Украина и Польша уже ведут речь о создании конфедерации. Зеленский просто, ясно и понятно объявил об объединении с Польшей.
Можно сколько угодно трындеть о «конфедерации двух государств», но в предстоящей «конфедерации», т.е. в союзе суверенных государств, заключивших конфедеративный договор и таким образом объединившихся для решения общих задач и проведения совместных действий, никаких «двух — и уж тем более „суверенных“ — государств быть не может». Будет одна «Речь Посполита — от моря до моря». От Балтийского до Черного.
Не верите? Давайте посмотрим на конфедерации настоящего времени. Самый известный пример — Швейцария. У кого-то есть сомнения в том, что территория этой страны жестко управляется из единого центра?
Кто-то считает конфедерацией ЕС. Вы такое хотите на территории бывшей Украины?
Я мог бы подискутировать по поводу, чем — конфедерацией или федерацией — являются США, но оставлю это для другого случая.
Пока же отмечу, что форма государственного устройства на практике зависит не от декларативных названий, а от реального соотношения сил регионов и центра. У кого-то имеются сомнения в том, кто в диаде «Украина — Польша» ведомый, а кто ведущий, кто находится «сверху», а кто «снизу»?
Российская верховная власть в очередной раз предпочла отвести глаза в сторону, когда Украина передала свои золотовалютные запасы Польше. Кому-то надо объяснять, что это «с концами»? Что это билет на поезд в один конец? В Кремле этого не понимали и не поняли?
Не вдаваясь особо в детали, достаточно задать несколько вопросов.
А понимают ли в Кремле сейчас, что «Конфедерация Польши и Украины», если она состоится, означает, что Украина — и де-факто, и де-юре — станет членом и ЕС, и НАТО? Кремль отдаст приказ брать Николаев и Одессу, если это будет территорией НАТО?
Понимают ли они, что про громогласно объявленные цели по «денацификации и демилитаризации Украины» придется забыть?
Ведь вряд ли какой-нибудь идиот считает, что эти задачи за нас решат поляки?
Понимают ли наши «молчуны», что американские ракеты — как минимум, среднего радиуса действия — будут стоять на Украине? Что эти ракеты будут оснащены ядерными боеголовками?
На каких рубежах они будут находиться, если мы еще не освободили даже территории ДНР и ЛНР, не говоря о Запорожье и Херсонщине?
Понимают ли они, что Польша станет обладать портами и военно-морскими базами на Черном море — как минимум, в Одессе и Николаеве?
Понимают ли они, что это означает для Крыма и Севастополя?
И — если такое произойдет — чего ради были понесены все жертвы?
Самое поганое то, что, если это понятно мне, полковнику в отставке, то это тем более понятно «инстанциям, принимающим решения».
Вернее, погано то, что, зная и понимая это, «инстанции» помалкивают. И, похоже, бездействуют.
Бездействию способствуют и разного рода политолухи и аналисты, вещающие в стиле: «А вот в американском конгрессе расклад сил между демократами и республиканцами, которые против карт-бланша Украине, таков…», «а вот „Леопард“ такой-то модификации все равно, что наш Т-55, и не ровня Т-90, а вот F-16 не дадут, а если и дадут, то пилотов не успеют подготовить…»
Да заткнитесь же! Не расслабляйте тех, кто и так готов вечно расслабляться!
Исходить следует из худшего, и следует быть готовым отреагировать на самое худшее!
Поэтому вернусь к тому, с чего начал: Готов ли Путин стать тем руководителем России, при котором Польша обретет доступ к Черному морю? Или он, все-таки, вспомнит свое обещание, данное чуть более года назад, и «РФ ответит асимметрично, быстро и жестко», а «организаторы любых провокаций, угрожающих безопасности РФ, пожалеют так, как никогда не жалели».
Если же какой-нибудь «умник» или пропагандистский лизоблюд (хотя вместо этого эвфемизма нужно бы употребить слово, начинающееся на «ж» и заканчивающееся на «лиз») спросит меня: «А ты сам-то что предлагаешь?», я отвечу: свои взгляды я изложил в апреле 2022 года в статье «Что нам надо сделать с Украиной», которая и сегодня сохраняет свою актуальность.
Тем, кто ленится читать, излагаю свою позицию вкратце:
Мы должны высокими темпами брать (девочки могут называть это «освобождением») за областью область.
Одна за другой эти области должны пройти через референдум о независимости от бывшей Украины и о вхождении в состав РФ.
В результате Украина должна прекратить свое формальное существование по решению местного населения (а не Кремля).
Не должно остаться ни клочка земли, на котором сохранялось бы название «Украина», — если только, конечно, «инстанции, принимающие решения» не хотят выплачивать контрибуции и репарации перед тем, как отправиться в Гаагу.
Все остальное — техника.
Главное: Путин желает войти в историю как тот, кто ушел из Лурдеса и Камрани, утратил большую часть российской дипсобственности в США, и при ком Польша стала черноморской (значит, и средиземноморской) державой, угрожающей Крыму и всей России?
Или: Путин хочет, чтобы его в поколениях помнили как того, кто сохранил территориальную целостность России, кто спас Сирию, кто вернул «в родную гавань» Крым, Малороссию, Новороссию и Приднестровье?
Народ ждет ответа.